File:Axe from Shekshovo (11th century) by shakko.jpg

Летом 2011 г. Суздальской экспедицией Института археологии были открыты и исследованы остатки одной из курганных насыпей средневекового могильника у с. Шекшово в Суздальском Ополье. Курганный могильник в окрестностях с. Шекшово известен как один из крупнейших в центре Суздальской земли: в 1852 г. А.С.Уваровым здесь было раскопано 244 насыпи. Следов курганов в настоящее время не сохранилось, однако, зная расположение поселений, мы смогли локализовать примерное место могильника и выявить в одном из раскопов ровик, окружавший округлую в плане площадку размерами 17 х 18 м, на которой, по-видимому, находилась курганная насыпь. В центре площадки на уровне древней дневной поверхности расчищен боевой топор со следами серебряной инкрустации, сильно поврежденный коррозией, и серебряная подковообразная фибула с позолотой. Очевидно, эти вещи сопровождали мужское погребение, костные остатки которого не сохранились. Значение находки для изучения ранней истории Северо-Восточной Руси удалось в полной мере оценить после завершения реставрации топора, произведенной в лаборатории Государственного исторического музея В.А. Ширяковым. Под слоем коррозии выявился не только орнамент, но и тамгообразные княжеские знаки («знаки Рюриковичей»), прежде никогда не встречавшиеся на подобных предметах.

Топорик (вес около 240 г., длина лезвия 13, 5 см, ширина – 9,4 см) принадлежит к широко известному типу «топоров с вырезным обухом», вошедшему в обиход в X в. и получившему широкое распространение в XI-XII вв. От стандартных топориков этого типа он отличается серебряным декором, покрывающим шейку и обух, на торцевой части обуха орнамент выполнен инкрустацией серебра по железу, на боковых гранях – плакировкой (на железо наложена серебряная пластина, на которой заранее был прорезан рисунок). Помимо орнаментальных фигур, на одной из боковых граней топора помещено изображение прямоконечного креста с длинной нижней лопастью, на другой – изображение двузубца с треугольным выступом в основании и отогнутыми наружу зубцами (общий родовой знак Рюрикова дома), на торцевой части шейки – изображение трезубца с треугольником в основании – тамгообразный знак, близкий знакам князей Владимира Святославича и Ярослава Владимировича. Трезубец, как и двузубец на боковой грани, имеют четкие очертания, это ясно узнаваемые знаки, а не орнаментальные фигуры.

Топорики с серебряной инкрустацией – парадное оружие X–XII вв., представленное немногочисленной группой находок, происходящих с территории Северной Руси, Волжской Булгарии, Скандинавии, Прибалтики и Польши. Значительная часть топориков – случайные находки, лишь немногие происходят из раскопок и надлежащим образом документированы. Среди топориков с серебряным декором выделяются предметы, образующие стандартные серии с близкой орнаментацией, и индивидуальные образцы. Известно около двух десятков орнаментированных топориков с вырезным обухом, восемь из них происходят с территории Руси, большинство украшено однотипным декором. Датированные экземпляры относятся ко второй половине XI – первой трети XII вв. В числе индивидуальных образцов – знаменитый староладожский топорик, симбирский топорик, находка из Биляра – высокохудожественные произведения оружейного искусства, хранящиеся ныне в ГИМе и Государственном Эрмитаже, а также недавняя находка из некрополя в Пене в Повисленье, опубликованная А. Яновским. Топорик из Шекшово, безусловно, представляет собой индивидуальное изделие, хотя принцип расположения орнамента и некоторые элементы композиции являются общими для целого ряда образцов. Помещение на топоре тамгоообразных княжеских знаков – уникальное явление. Редко использовались в их оформлении и кресты, изображения которых мы находим лишь на симбирском топорике и топорике из Биляра.

Тамга в виде трезубца с треугольником на среднем зубце ранее не встречалась среди княжеских знаков. Он близка трезубцам, которые помещены на монетах Владимира и Ярослава и идентифицируются как их личные знаки. Можно отметить сходство этой тамги со знакам в виде трезубца со средним зубцом в виде остроконечника с выступами у основания, известным на сребрениках Владимира и трапециевидных подвесках, однако видеть в них идентичные знаки нет оснований. Двузубец рассматривается как общий родовой знак князей Рюрикова дома. Использование этого тамгообразного знака ограничено X – началом XI в. Очевидно, тамга с треугольником на среднем зубце трезубца могла принадлежать кому-то из ближайших родичей Владимира и Ярослава. Летопись сохранила известия лишь о двух Рюриковичах, занимавших ростовский стол в конце X – начале XI вв. – Ярославе и его брате Борисе, сменившем на ростовском княжении Ярослава, после перехода последнего в Новгород. Вполне вероятно, что тамгообразный знак с треугольником на среднем зубце принадлежал Борису Владимировичу, однако эта атрибуция не может быть строго доказана. Не располагая данными для точной персональной атрибуции тамгообразного знака на торце топорика (как и для определения персональной принадлежности многих других знаков), мы, тем не менее, можем надежно относить его к кругу эмблематики конца X – начала XI вв. и датировать топорик этим временем. На раннюю дату указывает и сочетание двузубца и трезубца.

Находка орнаментированного топорика с княжескими двузубцем и трезубцем в Шекшовском могильнике замечательна во многих отношениях. Это один из наиболее ранних образцов парадного вооружения такого рода, найденных на территории Руси. Находка расширяет немногочисленный ряд тамгообразных княжеских знаков конца X –начала XI вв., известных сегодня науке. Это первый зафиксированный археологией случай помещения тамгообразных знаков на дорогое парадное оружие, выступавшее как символ власти. Очевидно, топор, как и найденная рядом с ним серебряная застежка-фибула, сопровождали погребение высокопоставленного представителя княжеской власти (на высокий статус погребенного в кургане указывают и размеры насыпи, диаметр которой почти вдвое превосходил средние для Суздальского Ополья значения 8-10 м). Таким образом, парадный топорик свидетельствует о присутствии в начале XI в. княжеской администрации в формирующихся центрах древнерусского расселения на Северо-Востоке Руси, на территориях, которые, как еще недавно считалось, долгое время находились под управлением местной знати и были мало затронуты окняжением.